Подвиг новомучеников как предстательство

Здравствуйте, дорогие! В первую очередь я вас поздравляю с приближающимся праздником Собора новомучеников и исповедников Российских. Проповедь, которую мы только что слышали, которую мы видели и, можно сказать, свидетелями которой мы стали, владыка, по благословению Святейшего Патриарха, произносил в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских. Наверное, неслучайно тема новомучеников была предложена организаторами семинара именно сегодня, именно в это время года. Мы знаем, что осознание подвига тех праведников, которые готовы были отдать свою жизнь или пострадать до крови, пострадать за Христа и Его Церковь, в русском языке обозначается словом «мученик», и это слово, как мы с вами прекрасно понимаем, происходит от слова «мучение». И русские люди ещё в древнее время связали этот подвиг, в первую очередь, именно с мучением. Но в древности, я думаю, многие из нас знают: в греческом языке для обозначения праведников, пострадавших за Христа, использовалось слово «martyr», что значит – «свидетель». И древняя Церковь рассматривала подвиг мучеников именно как свидетельство о Христе, свидетельство о своей вере в воскресение Христово и, соответственно, вере во всеобщее воскресение.

Вместе с тем, владыка Антоний обращает особое внимание на значение подвига предстательства. Этот текст, который был предложен сегодня для прочтения, для обсуждения, мне кажется, открывает очень важный аспект, приоткрывает какую-то очень важную сторону в понимании того подвига, который был совершён многими нашими соотечественниками в ХХ столетии: именно подвиг предстательства. И владыка Антоний в этом тексте указывает на то, что латинское слово «intercede», которое переводится на русский язык обычно как «предстательствовать», обозначает – «вступить в середину ситуации, сделать какой-то шаг». Владыка объясняет, что предстательство, религиозное предстательство, является действием: оно может быть молитвенным действием; оно может быть действием физическим; делом, когда человек вступает в какую-то ситуацию и пытается помочь разрешить её. И владыка приводит как противопоставление понятию предстательства – понятие «посредник». Посредник находится вне ситуации, вне какого-то конфликта, к которому он прилагает усилие для разрешения. Он пытается найти какие-то компромиссы между участниками этого конфликта и, грубо говоря, помирить их, находясь, вместе с тем, вне этого конфликта. Предстательство же религиозное, христианское предстательство, по мысли владыки Антония, является тогда, когда тот или иной праведник вступает в какую-то ситуацию, становится участником некоторого, если хотите, конфликта и берет ответственность за разрешение этой ситуации. Это, конечно же, не просто какое-то действие физическое, какое-то делание, а это делание, основанное на вере. И когда я увидел этот текст, прочитал этот текст, меня удивил пример, который приводит владыка Антоний для объяснения того смысла, которое он вкладывает в слово «предстательство». А пример – известный Евангельский рассказ о свадьбе в Кане Галлилейской. Казалось бы, какое отношение это имеет к этой тематике, к этой проблеме?! Но, действительно, владыка замечательно показывает, что это имеет прямое отношение к пониманию слова «предстательство», потому что Божия Матерь не просто просит Своего Божественного Сына помочь в той коллизии, которая произошла на этой свадьбе (кончилось вино), – Она ведь получает от Него ответ: «Что Мне и Тебе, Жено? Ещё не пришел час Мой». И Божия Матерь не вступает в полемику со Своим Божественным Сыном, Она просто говорит слугам: «Что скажет Он вам, то сделайте».

Владыка Антоний указывает на то, что Божия Матерь совершает в данный момент подвиг веры. Она верит в то, что Её Божественный Сын может разрешить эту ситуацию. Наверное, Она не предполагала и не знала, каким образом, каким методом, если хотите, Её Сын решит эту ситуацию, но Она верит, что Он способен её разрешить. И Она, беря ответственность на Себя, ответственность веры, говорит слугам: «Чту скажет Он вам, то сделайте». И они наливают эту воду, по словам Спасителя, и несут эту воду, которая превращается в вино, в «вино Царствия», как называет его владыка..

Затем владыка приводит некоторые примеры из жизни, в том числе, и новой Церкви, жизни Церкви в ХХ веке, где проявляется такое молитвенное предстательство и предстательство действием. И наиболее ярким примером, который Владыка приводит в этом тексте, является пример матери Марии (Скобцовой): она берёт на себя подвиг – предстательствовать за женщину, которая боялась смерти, и вместе с ней идёт на смерть. Это и духовное предстательство, и предстательство действием, потому что, действительно, это было действие, основанное на глубочайшей вере матери Марии.

Если мы посмотрим на те особенности гонения, те особенности подвига новомучеников и исповедников российских, который был совершён ими в ХХ столетии, мы увидим, что, в общем, обстоятельства их подвига в значительной степени отличались от обстоятельств подвига мучеников древней Церкви. Действительно, в древней Церкви основным вопросом, который обращали гонители к христианам, был вопрос их веры: от них требовали – отречься от Христа. И, отказываясь от отречения, христиане свидетельствовали о том, что вера в жизнь вечную, вера в воскресение Христово значительно ценнее и значимее, чем блага земной жизни и даже сама эта жизнь. И они шли на страдание. И, действительно, в их подвиге на первое место выходило именно их свидетельство о том, что жизнь земная никак не может сравниться с жизнью вечной и теми благами, которые даст Господь наш Иисус Христос в Царствии Небесном.

Обстоятельства, которые сложились в ХХ столетии в России во время гонений на христиан, отличались от того времени. Конечно, христиан гнали, мучили, истязали, убивали за то, что они были христианами, и они осознавали это. Но всё-таки вопрос, который задавался гонителями, был вопрос даже не о личной вере этих людей, а о принадлежности к Церкви Христовой, потому что, видимо, у гонителей или у той силы, которая вершила гонение на Церковь православную, было осознание, а может быть, правильнее сказать, чувство, что Церковь – это Божественный организм, это – Божественный институт здесь на земле. Может быть, отражением этого явилось то, что очень многие обвинительные заключения, которые были записаны в протокол, именно так и формулировались: мученики или исповедники являлись членами той или иной контрреволюционной церковной организации, т.е. они были представителями Церкви, и за это на них было гонение. И очень многие из гонимых приняли на себя эти страдания и воспринимали своё делание, свою позицию, как делание, направленное на защиту Церкви Христовой, на защиту имени Христова. Можно привести множество примеров именно такой позиции. Наверное, наиболее ярко эта позиция выразилась в подвиге свт. Тихона, Патриарха Московского. Казалось бы, по человеческой своей натуре, по своей человеческой природе он не очень подходил для руководителя Церкви в столь жестокое время. Мы знаем, что характеристикой митрополита, архиепископа Московского Тихона, когда он был кандидатом на патриарший престол, было то, что он является самым добрым русским архиереем. И вот этот добрый русский архиерей оказывается во главе Церкви гонимой. Он осознавал то, что самое главное для него – это спасение Церкви. Вспомним его слова: «Не важно, что моё имя будет поругано и погибнет в истории. Самое важное, чтобы была польза от моих действий для Церкви». Эта позиция свт. Тихона, когда очень многие, в том числе даже из его окружения, не понимали его позиции, той позиции, которую занял он по отношению к властям, по отношению к тем расколам, которые были осуществлены, и того направления, по которому он повёл церковный корабль. Но это было предстательство свт. Тихона, действенное предстательство за Церковь: он вошёл в этот конфликт и был готов сам погибнуть и физически, и даже, если хотите, наверно, морально, но лишь бы была польза для Церкви.

Можно привести и совсем иные примеры. В Бутове пострадала до смерти одна христианка. Она жила на территории современной Рязанской области, недалеко от города Скопин, – Наталья Козлова. У неё была большая семья: пять человек детей, муж, и они не хотели вступать в колхоз, всячески этому противились. Но это была глубоко верующая и воцерковленная семья. За то, что семейство Козловых отказалось вступать в колхоз, глава семьи был убит. Его вызвали в район и на лесной дороге убили. Наталье было сказано: если ты (прошу прощения, скажу слово, которое записано в свидетельствах) не заткнёшься, то с тобой будет то же самое. Наталья была старостой местного храма и в течение более 5 лет боролась за сохранение этого храма, за то, чтобы в храме продолжалось богослужение. Одного батюшку арестовали и куда-то выслали. Она направилась в Рязань к архиерею с просьбой, чтобы прислали другого батюшку. Когда этого батюшку тоже куда-то удалили, она направилась во второй раз и опять просила, чтобы в храм был прислан священник. Чуть ли не каждую неделю, во всяком случае, регулярно, она ездила то в Рязань, то в Москву, для того чтобы обеспечить богослужение необходимым: это вино, свечи и т.д. На её плечах было 5 человек детей; представление того, чту может с ней произойти и на чту она идёт, было ясное. Предстательство за свой храм, за Церковь проявилось в ней в полной мере,. Она была арестована и приняла мученическую кончину в Бутове. Слава Богу, что её старшие дети к тому моменту уже стали на ноги, а младшего, которому было около 9 лет, они забрали из деревни, когда Наталья была арестована. И слава Богу, что дети остались живы! Сейчас Наталья Козлова прославлена в лике святых.

Мы знаем из истории нашей Церкви удивительные примеры твёрдого стояния в вере, несмотря на многолетние гонения и притеснения. Можно привести пример свт. Афанасия Сахарова, который 33 года провёл в ссылках, лагерях, тюрьмах, и самое, как он говорил, трудное для него было последнее его заключение, когда вроде бы его освободили из лагеря и отправили в приют для престарелых, режим которого фактически специально был создан для того, чтобы продолжить мучения этого, уже пожилого, человека. Мы можем привести примеры и других мучеников и исповедников: священноисповедник Леонтий Михайловский, священник, архимандрит – он был последним наместником Суздальского Спасо-Ефимова монастыря перед его закрытием; наверное, многие знают этот монастырь. Затем он в течение многих десятков лет подвергался различным гонениям. Уже после войны, в 40-х годах, он находился в тюрьме и был подвержен таким испытаниям: блатные его сокамерники, соузники решили добиться от этого праведника отречения от Христа. Они связали его, подвесили его за ноги и опускали в выгребную яму, требуя от него отречения. Когда они его поднимали, поднимали голову из нечистот, отец Леонтий говорил: «Христос воскресе!», за что опять подвергался погружению в эти нечистоты. Господь избавил о. Леонтия от смерти во время мучений, и он в середине 50-х годов был освобождён, получил возможность открытого служения, служил в Ивановской области, в селе Михайловском, поэтому он сейчас и известен в народе как Леонтий Михайловский. Отец Леонтий мирно почил о Господе. Сейчас он так же, как и многие другие, прославлен в лике святых.

По милости Божией мне пришлось иметь счастье личного общения с целой плеядой исповедников российских. Наверное, те, с кем я общался, не будут прославлены нашей Церковью в лике святых, но осознание святости их жизни, святости их подвига, их святости было, появлялось, когда мы общались с ними. Удивительно, что эти люди, пройдя через испытания, были очень кроткими. И несмотря на свою жестокую жизнь, а наверное, другим словом это не назовёшь, они были людьми удивительно светлыми и светящимися. Кротость людей из того поколения, кто шёл на страдания, была тесно связана с готовностью совершить этот подвиг.

Буквально на прошедшей неделе я прочитал житие священномученика о. Павла Зернова, который в 1918 году был убит в Елабуге. Кода свт Тихон направил своё послание об анафемоствовании советской власти, оно было прочитано в кафедральном Елабужском соборе, и, по просьбе елабужского духовенства, о. Павел, который был прекрасным проповедником, сказал слово, сказал проповедь на эту тему, за что и пострадал. Его дочь вспоминала, что накануне этой проповеди отец пришёл домой и разговаривал с мамой, с матушкой. Дочь находилась в другой комнате и слышала только тон, но слышала, что этот разговор был на повышенных тонах. Она отмечает, что папа был необычайно кротким человеком, и конфликтов между родителями, никаких повышенных тонов никогда не было. Видимо, матушка, понимая опасность того, что готов сделать её супруг, пыталась оградить его от этого. И вот этот кроткий человек твёрдо отвечал что-то своей супруге. Он был очень кротким. И эта кротость и удивительное смирение были характерны для этого поколения.

Это можно было сказать и про глубоко образованных представителей того поколения, тех, кто были князьями Церкви. У меня было общение с архиепископом Мелитоном, архиепископом Тихвинским, который одно время возглавлял Ленинградские духовные школы. А с другой стороны, это было свойственно совершенно простым монахиням, рядовым мирянам, которые прошли через эти испытания. Мне вспоминается удивительная по своей простоте и детской вере монахиня Магдалина. Я с ней общался, когда был мальчиком. Она уже была старушкой, мы её звали тётя Таня – по её мирскому имени. У неё в жизни был удивительный эпизод, свидетельствующий о её удивительной вере, детской вере. В 20-х – начале 30-х годов она за то, что была верующим человеком, была арестована и осуждена на 10 лет лагеря. Её отправили в Читинскую область на строительство вторых путей Транссиба. Когда она туда прибыла, она поняла, что не выживет, что не в состоянии физически сохраниться в этих условиях. И вот она отошла куда-то в кусты и стала молиться. Она обратилась к свт. Николаю и сказала: «Святитель Николай, вот я у тебя в храме трудилась (она, действительно, какое-то время трудилась в храме свт. Николая), я не могу 10 лет отсидеть, поэтому два с половиной года, пожалуйста, возьми на себя. И ты, Илия пророк: я у тебя в храме тоже трудилась, и ты, пожалуйста, два с половиной года на себя возьми. Матерь Божия, а Тебе деваться некуда: два с половиной года – Твои, а два с половиной года я сама отсижу». Ровно, день в день, как исполнилось два с половиной года её срока, тётя Таня, монахиня Магдалина, была освобождена. Такое удивительное чувство близости святых, близости Бога было у этого поколения! И была у этого поколения удивительная верность Господу, без каких-либо ярких слов и каких-то аффектных действий, была верность Господу Богу и Его Церкви. Наверное, это было сущностью этого поколения, и фактически все их действия и противодействия той злой силе, которая пыталась разрушить Церковь, были сосредоточены именно в молитве, в молитвенном предстательстве за Церковь Русскую, с готовностью пострадать до смерти, что они и засвидетельствовали.

Русская Церковь в наше время засвидетельствовала этот подвиг предстательства, который совершили новомученики и исповедники российские. И в тропаре новомученикам и исповедникам российским так и говорится, имеется такое обращение ко Господу: «Тех (т.е. новомучеников) предстательством, долготерпеливе Господи, страну нашу в православии сохрани до скончания века». Подобное же богослужебное свидетельство о том, что новомученики имеют харизму, если хотите, предстательства за нас, за Церковь, отражено и в стихирах на стиховнах на малой Вечерне: «О, Троице Пресвятая, род наш от греховнаго пленения избави и на путь правый настави предстательством новомученик Российских, иже молят Тя, Триипостасный Боже, о спасении душ наших». И Богородичен: «О, Благодатная и Пречистая Дево Марие, Ходатаице и Заступнице всех верных, предстательством новомучеников и исповедников Российских расточенныя собери, малодушныя возстави, отпадшыя же от святыя веры обрати и в церковное лоно возврати».

Наверное, очень важно, что в службу новомученикам и исповедникам российским включена стихира, которая была составлена свт. Афанасием, о котором я упоминал, – для службы всем святым, в земле российской просиявшим. Свт. Афанасий, хотя, видимо, принимал участие в решении Собора 1918-го года об установлении особого поминовения пострадавших за веру в воскресение, но конечно, он, наверное, не предполагал, что в какое-то обозримое время такой праздник будет совершаться. Ближайшая ко дню смерти митрополита Владимира дата стала праздником собора новомучеников и исповедников российских в наше время. Многие из новомучеников свидетельствовали о том, что советская власть – это есть наказание Божие нашему народу, и придёт время, когда храмы будут восстанавливаться. Свт. Афанасий обращался ко всем святым, в земле российской просиявшим, но составители службы новомученикам как бы приложили это и к новомученикам, обращаясь к ним следующим образом: «Приидите, Небеснии предстателие наши, к нам, вашего чающим милостивнаго посещения, и избавите озлобленныя мучительскими прещении/ и лютаго неистовства неверных, от нихже, яко пленницы и нази, гоними есмы, от места на место часто преходяще и заблуждающе в вертепех и горах. Ущедрите убо, прехвальнии, и даруйте нам ослабу, утолите бурю и угасите еже на ны негодование, Бога моляще, подающаго вами Земли нашей велию милость».

Теперь, наверное, уже можно сказать, что наступил иной этап в истории Русской Церкви: удивительное время открытия храмов и прославления собора новомучеников и исповедников российских. Русская Православная Церковь, прославив сотни и тысячи новомучеников и исповедников российских, свидетельствовала перед лицом мира, который всё более и более удаляется от Бога, всё более и более удаляется от Христа, –свидетельствовала о непреложности Божественного откровения и веры Церкви нашей в это откровение, в воскресение Христово и всеобщее воскресение. И покойный ныне проф. Свято-Тихоновского университета Николай Евгеньевич Емельянов в 90-е годы и в начале 2000-х годов отметил удивительную закономерность: количество храмов, которые открывались в нашей стране, освящались в нашей стране, почти совпадало с тем количеством новоявленных святых, которых прославляла в тот или иной год РПЦ. Николай Евгеньевич был математиком по своей основной специальности и поэтому подходил математически, статистически к оценке некоторых событий, но мне кажется, в этом есть определённая доля истины, определённый аспект истины.

И, по милости Божией, с благословения священноначалия, мне пришлось заниматься Бутовским полигоном, местом, где пострадали сотни новомучеников российских, многие из которых были прославлены в лике святых. Мне пришлось принимать участие в восстановлении достойного для такого места вида, и я могу свидетельствовать о том, что происходило. Конечно, прилагалось много человеческих усилий, и я, грешный, старался прикладывать определённые усилия для того, чтобы это место было прославлено. Но глубокое осознание того, что всё, что происходит на том месте, происходит предстательством новомучеников, которые пострадали здесь, было всегда непреложным, потому что человеческими силами то, что происходило, произошло, на этом месте, совершить было просто невозможно.

Казалось бы, по-человечески совершенно случайно, но так сложилось, что первый крест на будущем храме был установлен в день памяти тогда ещё не прославленного владыки Серафима Чичагова, который возглавляет сонм Бутовских новомучеников. Это было 11 декабря 1995 г.. Мы думали, что нам удастся собрать сруб деревянного храма к середине осени. Но мы предполагаем, а Бог располагает: оказалось, что это произошло в начале декабря. Храм был ещё без главки, без барабана, был просто покрыт на зиму двускатной крышей, временно. Когда мы отошли от храма, мы увидели, что для того, чтобы это здание, сооружение, которое было собрано, приобрело вид храма, необходимо поставить на него крест. Это было в первых числах декабря, и мы поняли, что нужно это сделать 11 декабря, в день мученической кончины владыки Серафима.

Мы думали, что нам удастся подготовить храм к освящению к началу следующего лета, в крайнем случае, к середине лета. Но так случилось, что храм оказался подготовлен к освящению опять же только в начале следующей зимы, и опять же оказалось, что он был освящён в день памяти владыки Серафима. Замечательно, что и нижний предел каменного храма был также освящён в день памяти владыки Серафима. Так складывались внешние обстоятельства .

А именно через владыку Серафима, через его внучку, монахиню Серафиму, для Церкви оказалось открыто это место. Так что покров влыдыки, его предстательство в Бутове просто реально. К великому сожалению, у меня и не только у меня, но у многих, кто осознаёт подвиг новомучеников, остаётся чувство, что в нашем церковном народе и не только церковном, но и в светской части нашего общества, подвиг новомучеников Бутова и значение тех страданий, которые претерпел в ХХ столетии русский народ, не совсем осознаны. Свидетельством этому является и редкое совершение богослужений новомученикам, и то, что мы до сих пор не создали достойных мемориалов и не ведём систематической работы по сохранению памяти пострадавших в те годы. Но я глубоко убежден, что именно молитвенным предстательством новомучеников российских возрождена в конце ХХ столетия РПЦ, о чём Церковь засвидетельствовала в своих богослужебных текстах.

Вопрос: Если взять раскольнические храмы (два в Москве и один в Суздале), то они названы в честь новомучеников, царской семьи, либо прпмч Елизаветы. Не кажется ли Вам, что они нас опережают в таком признании, и что это символично?

Вообще для нас бывает характерно осуждение и бросание камней в тех, кто на другой стороне. У меня был такой опыт удивительный. Я, правда, не знал лично этого человека, но общался с его близкими людьми и был с ними в дружбе и до сих пор нахожусь с ними в духовном общении. Это человек, который, наверное, до сих пор является самым молодым по возрасту генералом КГБ. Он оказался в этой системе в 38-ом году. Перед этим он окончил Бауманский институт, работал на одном из заводов по своей специальности как инженер, был партийным. После того, как была завершена компания по борьбе с врагами народа 37-38 гг., был отстранён Ежов, и в органах была проведена большая чистка: кто-то был расстрелян, кто-то был отстранён, соответственно, там были нужны другие кадры. И была проведена разнарядка по партийным, и он оказался среди них. Он отказывался идти работать в органы. Ему было сказано: партбилет на стол. Он понимал, что это значит, испугался и пошёл работать. Когда началась война, для того чтобы выйти из органов, он подал заявление на фронт и несколько месяцев командовал каким-то инженерно-сапёрным батальоном. Потом о нём вспомнили, что он является сотрудником НКВД, и он был приглашён опять в НКВД и практически всю войну прошёл опять в такой организации, как СМЕРШ. Его сын, с которым я был в дружеских отношениях, он был старше меня по возрасту, но мы вместе с ним работали и у меня с ним были дружеские отношения, –.он рассказывал, что у них в семье на тему войны было табу. Если мой папа прошёл почти всю войну, и мы в значительной степени выросли на папиных рассказах о войне, которые составили очень значимую часть нашего воспитания, нашего формирования, то там это было запрещено, просто было запрещено говорить. Он даже день Победы стал отмечать, будучи уже глубоким стариком. Он не ходил ни на какие встречи, ни на какие парады, а в день Победы со своей супругой просто выпивал рюмочку коньяку. Господу было угодно, что его невестка и внук воцерковились, вошли в Церковь. Он рано ушёл из органов, потому что не нашёл общего языка с Андроповым, когда Брежнев пришёл к власти. Но, естественно, работал в каких-то секретных организациях. Он был уже стариком, когда у него случился инфаркт. Он попросил сына пригласить к нему в госпиталь священника. Его исповедовал о. Андрей Торопов, который сейчас считается старшим священником в Дивеево. Батюшка очень хороший, тогда он служил в Москве. Мне приходилось приходить к умирающим, и чаще всего эти люди не каются, а просят молитв священника, чтобы Господь либо избавил их от смерти и дал им здоровья, либо – дал безболезненную кончину Но покаяния практически никогда не бывает. Отец Андрей был потрясён исповедью этого человека. В чём исповедовался этот человек, осталось тайной; через два дня он умер. Когда мне об этом рассказали, удивительное было ощущение милосердия Божиего: человек, кажется, такое совершил, а Господь дал ему возможность покаяться! Палач и жертва! И Господь привёл этого человека через покаяние к Себе! И вот наша молитва, молитва Церкви, должна быть именно молитвой, по словам владыки Антония, такой, чтобы она не была за одних против других. Надо молиться о всех!

Вопрос очень важный, и я очень благодарен всем, кто много сказал сегодня. Но я, может быть, немножко беспорядочно прореагирую на то, что было уже сказано. Первый вопрос был о том, что мы запоздали с канонизацией. Канонизация в Зарубежной Церкви была в 81-ом году. Первые материалы об этом привёз мне мой брат, который был сначала в подпольной Церкви у о. Глеба Каледы, потом ушёл в Зарубежную Церковь. Я видел некоторое количество людей, прошедших не через расстрел, а может быть, через более лёгкие лагеря и ссылки первых времён, когда, может быть, всё было не так страшно. И меня поразил тот накал непрощения, который там звучал, и этот накал мы получили и восприняли, мы его восприняли в значительной степени. К сожалению, когда говорят, что мученики и исповедники простили, это было, к сожалению, тоже не всегда. Меня поразила история священномученика епископа Пермского Андроника, который перед тем, когда его очень жестоко уничтожили, снял с себя панагию: «Будь я на вашем месте, я бы всех вас уничтожил!» Он снял панагию, понимая, что он как ученик Христа не имеет права такие слова говорить. И этого накала, и этой партийности, к сожалению, сейчас очень много в нашей Церкви. Я помню, как мне впервые один наш знакомый дал книгу о ГУЛАГе; я не мог её читать, потому что ещё до того, как произошли первые реабилитации после ХХ съезда и стали писать в газетах, я это знал с детства. От нас не скрывали, потихонечку от родителей бабушка нам всё это рассказывала, но без этой атмосферы ненависти, этой атмосферы я тоже не слышал, хотя сейчас я думаю, что с этих людей, которые были в лагерях, с них брали подписку о неразглашении, но всё равно, так или иначе, они этим переболели, может быть, в страдании, но с Божией помощью. И сейчас слишком много партийности в обсуждении нашей церковной деятельности и новомучеников. Кроме того, такой факт: о. Павел Флоренский является символом того, что происходило в ХХ веке. Он прятал главу прп. Сергия. Неизвестно было, чту происходило, было множество легенд. Они были и в лагере, родственники собирали эти легенды: там его видели, там его кто-то видел, и потом одним из первых событий нашего возрождения (хотя можно придумать другое слово, более аккуратное) была в Доме литераторов большая выставка его памяти; потом началось гонение, и он до сих пор не канонизирован. И когда я это осмысляю, я думаю: да, мы не готовы его прославить, потому что он для нас сложный. Почему формально он не канонизирован? Потому что он написал отречение, он написал, что он антисоветчик, для того чтобы освободить людей. Сравнительно недавно я услышал слова этого автора, который пишет, что когда ему дали эти дополнительные несколько страниц, они были написаны красными чернилами. Он пожертвовал своей исторической памятью, своей церковной в каком-то смысле памятью ради других.

Второй вопрос – о прощении, вопрос очень трудный: о тех, кого надо прощать, о покаянии, о покаянии Церкви. Я помню, как с внуками о. Владимира Амбарцумова в Петербурге, почти 15 лет назад, мы затеяли этот разговор, а там два священника были (один уже умер) и были правнуки священника. Я затеял этот разговор, и старшее поколение спросило: в чём мы должны каяться? А после долгого разговора – я, вы видите, человек эмоциональный и провокационный – мне молодые сказали: дядя Юра, вы правы. Тоже очень мудро, у меня это не получается. Я могу сказать почему. У меня в семье никто на войне не погиб. А люди, у которых близкие сидели, расстреляны, они не готовы. С другой стороны, я работал в таком институте, где милейшие дамы-лаборантки были с Лубянки. Когда была очередная чистка при Хрущеве, их к нам отправили. И я работал с ними рядышком, они были прямо с Лубянки, машинистками или кем-то ещё. Всё переплетено, на самом деле, делить не понятно как… Мы все указываем на других. Я маленький человек, как я могу стать сердцевиной этой ситуации? Я, максимум, могу почувствовать, что я причастен к этим страшным ситуациям, но я их не застал, я их не касался.

Что такое прощение? Это, по-гречески, преображение, преобразование себя. Сейчас моя сослуживица не может успокоиться, потому что она слышит: «они виноваты», но для того, чтобы простить, надо разобраться, что это очень тяжёлый труд. К сожалению, выросло поколение, которое воспитано на партийности. Мы правильные. Я боюсь употреблять слово «православные», потому что это тот, кто правильно славит Бога. Я должен покаяться: мне не удаётся за много лет попасть на Бутовский полигон. Я недавно попал в Коммунарку, где расстреливали советскую номенклатуру. Я прочитал статью, как там строили храм, потому что большей частью, кто там расстрелян, это те, кто к Церкви имели малое отношение. Но там в сторонке поставили церковь. Замечательно: во-первых, Покров, во-вторых, светлая церковь, украшенная чем-то радостным, и меня страшно порадовало, что, наконец, у нас молятся за этих гонителей. Они тоже пострадали, не невинно, и другие не все невинно пострадали.

Как-то мне пришлось отвечать на вопросы в то время, когда обсуждалась канонизация царской семьи, и хотя придерживаюсь другого мнения, мне пришлось объяснять позицию Церкви, и самому ещё раз продумать, что всё это значит. И тут важны слова владыки Антония, который говорит, что для него это – очевидные святые, но канонизация – это не есть канонизация монархии, хотя он лично монархист. Владыка Антоний – замечательный образец: как он честно ставит вопросы, как он честно говорит то, что думает, и не боится говорить то, что не все говорят. Так что будем стараться.

Комментарий: Я хочу сказать, какое значение имеет тема новомучеников для людей, недавно воцерковлённых. Я прихожанка храма Казанской Божией Матери. Это – Реутов, пригород Москвы, храм построен недавно. Настоятель нашего храма, о.Максим Максимов, – секретарь синодальной комиссии по канонизации новомучеников и исповедников российских. В нашем достаточно старом населённом пункте, который городом является, может быть, не так давно, храм появился в 96-ом году, и я – человек, воцерковлённый с 96-го года. Для меня самым ярким представителем новомучеников и первым, о ком я узнала, по-настоящему был свт. Лука Войно-Ясенецкий и его книга «Я полюбил страдание». И для меня этим эпиграфом все новомученики объединяются. Наш отец-настоятель всех недавно пришедших в храм просвещал и воспитывал и учил опыту новомучеников. Как только в храме стали появляться какие-то средства, он стал издавать маленькие листочки, небольшие брошюрки о каких-то конкретных новомучениках. Поэтому всем, кто туда приходил, а у нас очень много молодежи, это позволило прикоснуться к судьбе конкретных людей, наших современников. Мы с ними как бы срослись всей душой. И ещё, конечно, то, что у нас в храме присутствуют мощи двух новомучеников: у нас придел посвящён новомученикам и исповедникам российским. И каждое воскресенье за поздней литургией у нас служится молебен перед мощами новомучеников, и об этих исповедниках и новомучениках, о их жизни достаточно подробно знает буквально каждый прихожанин, а людей у нас в храме очень много. У нас сто тысяч человек в городе, сейчас строится большой собор, потому, что не вмешаются люди в храм с двумя приделами. Храм не вмещает всего населения, жаждущего предстательства, в том числе и новомучеников.

Очень трудно ощутить огромную массу людей, которые отдали свою жизнь за Христа. Но когда они перед нами предстают конкретными людьми, они оживают для нас и становятся для нас поводырями в православный мир. Это очень важно, поэтому в нашем храме новомученики и их предстательство – это то, чем мы живём.

Прот. Кирилл: Мне хотелось сказать нечто о близости к нам новомучеников. Мне кажется, что уникальность этого опыта в том, что новомученики – люди, которые нам очень близки. Очень важно – подавляющее большинство святых, которые жили и прославлены даже не в древности, если взять, на пример, св. Иоанна Крондштадского, который близок к нам и который прославлен за совершение совсем иных подвигов, – это были люди, которые изначально были одарены какими-то особыми дарами. Давайте честно говорить, что, если мы с вами попытаемся стоять тысячу ночей, как стоял прп. Серафим, мы кончим в психиатрической больнице, и ничем другим. Это просто нереально для нас, потому что у нас нет изначально того духовного потенциала, который был у него. Да, у него искушения были совсем другие, чем у нас. Слава Богу, новомученики были такими же, как мы с вами. У них были те же самые проблемы – семейные, хозяйственные и т.д. Всё это было так же, как у нас, мы в этом смысле такие же, как они. Вопрос к нам обращён: а если, не дай Бог, нам надо будет стать верными Церкви, сможем ли мы, как они, сохранить эту верность? И более того: сохраним ли мы образ и подобие Божие, как они сумели Его сохранить в тех страданиях, через которые они прошли? И ещё такая маленькая ремарка: в подавляющем числе случаев те люди, которые приходили на Бутовский полигон, которые знали пострадавших и которые пережили эти страдания, аресты, эту муку, потому что тоже страдали (их уже сейчас почти нет, они почти все ушли в мир иной), но тогда, когда они приходили на полигон в 90-х годах, в 2000-е годы, в подавляющем большинстве случаев они плакали, как дети, они плакали, как будто только сейчас у них отобрали любимого отца, или любимого дедушку, или маму, но они все светились. Они говорили: «Слава Богу, мы нашли место!» И осуждения чего-либо и кого-либо в подавляющем большинстве случаев не было. Это, наверное, ответ на вопросы, которые у нас возникают. Хотя, действительно, эта политизация, примешивание какой-то политики в этот вопрос присутствует. И есть определённые силы, которые пытаются это дело направить из мирного русла в иное. Наверное, самое тяжёлое, что мне пришлось, самое трудное общение у меня было с родственниками, участниками событий на полигоне: мне пришлось полгода тому назад ходить по полигону с православным иконописцем, женщиной, которая пишет иконы, глубоко воцерковлённой. Она за месяц до визита на Бутовский полигон узнала, что ее любимый дедушка, на коленях которого она была воспитана, который отдал ей свою любовь, в 37-м году исполнял обязанности коменданта хозяйственного управления НКВД по г. Москве и организовывал Бутовский полигон.