Митрополит Сурожский Антоний относится к тем людям, которых называют «уникальными», имея в виду невозможность сказать о человеке самое главное с помощью одного или нескольких общепонятных определений.

Он вырос в Париже в эмигрантской среде, в России практически не жил – родился в семье российского дипломата в Лозанне. Окончив два факультета Сорбонны, биологический и медицинский, стал врачом-хирургом, но уже в 25 лет принял тайное монашество. Был на фронте, участвовал в Сопротивлении, затем продолжал медицинскую практику. Лишь в 1948-м он стал священником и вскоре переехал в Англию, где прожил более полувека.

Живя на Западе, он всегда принадлежал к Московской патриархии, считая это формой солидарности с гонимой в СССР Церковью. В 1957 г. его возвели в сан епископа, а с начала 60-х он неоднократно приезжал в Москву. В это время и началась его «российская проповедь»: реальная – в храмах и узких, по большей части интеллигентских кружках и «виртуальная» – посредством магнитофонных записей и машинописных, а затем и ксерокопированных текстов. Кроме того, долгие годы он постоянно выступал в религиозных передачах Русской службы Би-би-си.

Масштаб влияния митрополита Антония в советское время определить трудно, но о том, что оно продолжилось и расширилось после 1991 г., свидетельствует одна цифра: общий тираж его книг, изданных в России и других постсоветских странах, превысил 700 тыс. экземпляров (это не считая публикаций в периодических изданиях, особенно многочисленных в перестроечное время).

В Англии владыка Антоний приобрел общенациональную известность. Он не ставил целью «обращать в православие», но, как сам говорил, просто проповедовал Евангелие везде, куда приглашали: в англиканских храмах, в университетах, в коммунах хиппи, участвовал в радиодиспутах с атеистами. В начале 80-х глава Церкви Англии архиепископ Кентерберийский сказал: «Народ нашей страны – христиане, скептики и неверующие – в огромном духовном долгу перед митрополитом Антонием». Впрочем, и число подведомственных Антонию православных общин за годы его епископства возросло с одной до 32, причем теперь большинство их членов и священников – британцы.

В последние десятилетия минувшего века голос владыки Антония был одним из самых авторитетных в христианском мире и за его пределами. Он проповедовал в Нотр-Дам в Париже и в американской провинции, а также в экуменических собраниях. В 1990 г. был одним из кандидатов на выборах Патриарха Московского и всея Руси. А Григорий Померанц недавно назвал его имя в числе трех «великих созерцателей минувшего века», наряду с писателем-монахом Томасом Мертоном и философом Мартином Бубером.
Так кем же он был? Прежде всего, конечно, проповедником веры. Но уникальность его не в этом – разве мало теперь религиозных агитаторов, тысячами вербующих адептов в свои общины?

Его особенность в обратном: он никого не вербовал. Проповедуя, он никогда не произносил проповедей. И не написал ни одной строчки: все его книги – записи устных выступлений и бесед. Но и сказать, что Бог наделил его даром слова, тоже не совсем точно, потому что все произнесенное им не пример красноречия, даже в благородном древнем значении. Скорее, Антония Сурожского можно назвать человеком прямой речи – в самом глубоком, сущностном смысле. Речи как способности выражать в разговоре с другими свой личный духовный опыт, в истинность которого веришь сразу и безоговорочно. В его лице мы встречались не со священником или богословом как «специалистом по религиозным вопросам», а с человеком, для которого вера и жизнь – одно, так что и религия не подавляет жизни, и жизнь не отталкивает от себя религию.

А потому и православие, голосом которого он был и остается, – это православие, лишенное помпезности, не стремящееся к власти и внешнему успеху. Скорее, это продолжение традиции древних русских нестяжателей, которую можно обозначить пословицей «Бог не в бревнах, а в ребрах». Религия в масштабе человеческой личности. Такова проповедь – и заповедь – Антония Сурожского. Она не нова, потому что это то, о чем говорит Евангелие. Но в каждую эпоху миру нужны люди, которые являют собою реальность веры как жизни. Особенно сегодня, когда мы стали свидетелями религиозного возрождения в секулярном мире.

«Еженедельный журнал». 2003. № 31-32. С. 42.