Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Праздники бывают разные, Бывают праздники, когда душа полна восторга и ликования, а бывают праздники, которые наполняют душу строгой скорбью. И вот праздник Воздвижения Креста Господня принадлежит к этим последним. Крест Господень был обнаружен в Святой Земле, он был найден и был воздвигнут, чтобы все люди, которые окружали патриарха и царицу, могли его видеть.

И что увидели люди? Они не увидели разукрашенное распятие, они увидели крест из грубого дерева, на котором не так давно умер плотью Сын Божий, ставший Сыном человеческим. Не так давно память крестов и пыток, память гонений еще была жива, еще были люди, которых изувечили мучители, которые в своей плоти носили, как апостол Павел говорит, недостающие страдания Христовы. И когда они глядели на этот Крест, и те, которые избежали страдания, и те, которые остались верны Христу, понимали, что значит эта крестная смерть Сына Божия. Это был Крест и гвозди, и был Человек, и были долгие часы умирания.

Чем эта смерть так непохожа на нашу, что она могла оказаться спасением мира, искуплением всего человечества? Разве Христос телом страдал больше мучеников и страдальцев всех времен? Нет, но Его смерть действительно исключительна, потому что та смерть, которой мы умираем — это «оброк греха», это следствие нашей оторванности от Бога. Сын же Божий, став Человеком, был недосягаем для тления и смерти. Он не своей смертью умирал: Он умер потому, что захотел разделить с нами, людьми, весь ужас нашего отчуждения от Бога, весь ужас человеческой судьбы. Он умер смертью чужой, не только общей смертью человеческой, но смертью каждого из нас в нашей богооставленности и в нашем, порой страшном, богоборчестве, ибо мы боремся с Богом каждый раз, как, зная Его волю, мы отвечаем: «нет, Господи, моя воля».

Умер Христос, приобщившись богооставленности обезбожившего человечества. Умер Христос и сошел в ад, тот ад, который не был просто местом мучений, а был местом, где Бога нет, и этот ад Он исполнил Своим Божественным присутствием. Из этого ада всеконечной, безнадежной богооставленности Он извел души всех почивших. Смерть не торжествует, смерть побеждена, — не физическая смерть, потому что каждому из нас по прежнему приходится пройти через тесноту и скорбь телесного умирания, но смерть уже не значит для нас то, что она значила для Христа. До Христа она значила конец земной жизни и окончательное отлучение. После Христа она значит расцветание жизни временной в жизнь вечную. Нет того ада, в который входил Христос, Он его преисполнил и опустошил. Нет той разлуки с Богом и между людьми, которая была уделом дохристианского человечества. Победила Божия Жизнь, победила Любовь Божественная.

И вот, когда перед лицом Креста Господня мы созерцаем смерть, смерть близких, родных нам людей, когда мы всматриваемся в лица почивших, мы действительно можем сказать, что смерть уже не погибель человеку, что смерть — это покой, покой той преблагословенной субботы, когда плотью Христос почил от трудов и страданий Своих. Каждый из нас в свое время входит в эту дивную, преблагословенную субботу Господню, в этот отдых всея земли, в ожидании окончательной победы над смертью в конце времен. И поэтому всякая смерть таинственным, непостижимым образом, связана со смертью и воскресением Христовым, не только с Его смертью, но уже с Его победой, уже с торжеством опустевшего гроба. Вот почему мы можем стоять у гроба со свечами в руках, с пасхальными свечами, вот почему мы можем начать скорбный наш плач панихидный или отпевальный словами: "Благословен Бог нам". Вот почему мы можем провозглашать «Блажен путь, которым ты идешь сегодня, о душа, ибо уготовано тебе место упокоения». Аминь.