Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
С первых дней своего существования Церковь почитала
своих святых, любила их, воспевала хвалу тем людям, которые были
провозвестниками любви Божией и засвидетельствовали свою верность, постоянство
своей любви не только на словах, но всей своей жизнью и всей своей смертью.
Первый мученик, Стефан, и после него столь многие мученики и свидетели, все, кто
жил и просиял и был на земле сиянием Божиим, явил сияние Его любви, нежность Его
сострадания, чистоту Его проповеди — о всех Церковь хранила благодарную память.
Одни святые нам известны, многие имена ушли в забвение, но никто не выпал из
памяти Божией. Все они среди нас, и благодаря их вере, их верности, их примеру и
мы можем принадлежать Телу Христову, встать на путь, которым они прошли так
славно. Некоторые святые известны всему миру, другие почитаются местно, в той
или другой стране, или всего лишь в ограниченной области, где они просияли и где
память о них благоговейно хранится.
Одна из первых западных святых, вызвавшая почитание
русских православных эмигрантов в Западной Европе, была святая Женевьева (Геновефа)
Парижская. И когда я говорю «вызвавшая», это не случайное слово: она сама
призвала нас почитать ее, поминать ее наравне со многими православными святыми
Запада. Женщине, принадлежавшей к одной из самых малых, бедных наших общин,
приснилось, что она стоит в кустах на опушке леса, что-то подвигло ее углубиться
в чащу; она пришла в калитке, вошла в нее и увидела статую женщины. В руках у
нее была книга и вязанка колосьев. Женщина с печалью посмотрела на пришедшую и
произнесла: «Почему же люди, живущие в моем городе, одной веры со мной, не
почитают меня?» Женщина проснулась. Она не знала, какое имя соединить с этим
видением; она стала рассказывать и спрашивать, но не находила ответа. Пока,
через несколько недель, она не попала в местечко близ Парижа под названием
Сент-Женевьев-де-Буа, узнала место, ей приснившееся, вошла в заросли, прошла в
калитку и увидела статую, и из надписи узнала, что это Женевьева, святая
покровительница Парижа, наряду со святым Дионисием. Она привезла нам это
известие. И наша маленькая община стала молиться ей; позднее мы создали приход в
ее имя, и так началось французское православие.
Таким образом наши умы и наши сердца открылись к
чему-то, на что мы не обратили внимание, потому что, потеряв Родину и все, что
мы любили, мы были склонны погрузиться в свою русскую жизнь, помнить только свое
русское прошлое, духовное и материальное, страну, которую мы любили, людей, нам
близких, и святых, которые составляли славу России. А тут мы внезапно осознали,
что мы попали на Запад — не в чуждую и чужую нам страну, а в часть мира, которая
на протяжении тысячелетия разделяла с нами одну веру, ту же полноту единства, ту
же радость принадлежности одному общему христианскому миру. Мы обратились
вниманием к святым Запада, и теперь во всех странах выросло это осознание, и в
каждой западной стране мы знаем, что за пределом тысячелетней разделенности мы
встречаемся с памятью, с молитвами, с именами и с присутствием тех православных
святых, которые были и есть славой этой страны, они сияют перед Богом. Мы
встречаем с родными нам, и это так замечательно, и за это мы так глубоко
благодарны. Мы не чужие в этой стране, тысячи и тысячи людей, мужчин и женщин
разделяли нашу веру. Мы не чужие ни в какой стране, потому что несокрушимое
единство Церкви много столетий назад делает нас своими этим людям, сияющим и
составляющим славу этой страны.
Позднее мы писали письмо об этом одному из великих
людей Русской Церкви, Патриарху Сергию, когда он был еще Местоблюстителем
Патриаршего Престола. Он одобрил нас, он призвал нас воссоздать, возродить
Западное Православие; он призвал нас переводить богослужение, служить на местных
языках, сделать Православие живым и доступным для тех, кто потерял его и тем не
менее стремился обрети его полноту. И это мы делали во всех странах, куда
русское православие попало в результате трагедии русской революции и последующих
лет.
И теперь, после Недели памяти Всех Святых, издревле
совершающейся в воскресенье после Пятидесятницы, и после Недели Всех Святых
Земли Российской, совершающейся по решению Собора 1917-18 гг., принятому в
момент, когда революция сметала все устои, мы празднуем Неделю Всех Святых
Британских Островов. Сегодня, незаметно в мировом масштабе, мы начали традицию,
которая не умрет, — мы воскресили память всех наших братьев по вере, которые
служат нам примером, чтобы мы следовали их жизни, людей, на чьи молитвы мы
надеемся, людей, которые едины с нами. Не будем никогда забывать это единство
Церкви Божией, не будем забывать, каким образом святые Запада в лице святой
Женевьевы Парижской обратились к нам с призывом к верности. Будем помнить полную
любви мудрость Патриарха Сергия, призвавшего нас быть семенем, посеянным на
Западе, которое неизбежно умрет, потому что наше первое поколение все редеет, а
те, кто были детьми, уже принадлежат старшему поколению выходцев из России.
Будем все это помнить с любовью, с верностью, и строить на основании святых, на
основании веры, однажды переданной им, на Христе, краеугольном камне, — будем
строить Церковь, чьим отличительным признаком будет любовь, самоотдача,
готовность умереть ради того, чтобы другие могли жить, любовь радостная,
открытая, нежная и подлинная. Аминь.