Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Всей жизнью Церкви, но преимущественно причащением Святых Тайн, мы ищем общей жизни со Христом Спасителем. Живя в Церкви, будучи среди мира Телом Христовым, присутствием Живого Христа во плоти, будучи местом вселения Святого Духа, храмом Его, будучи детьми Отца Небесного в самом прямом, безусловном смысле, мы ищем именно, чтобы наша жизнь и жизнь Христова были одно.

Что же это значит? Когда мы приходим к причащению Святых Тайн, мы просим и мы мечтаем о том, чтобы вечная жизнь, ее свет, ее радость, ее торжествующая победа в нас действовала. И мы забываем так часто, что на земле победа Христова была прикровенна. Да, когда Христос пребывал на земле, вся полнота Божества обитала среди нас телесно, но как это было прикровенно! Сколько Христос, как человек, пережил скорби телесной и душевной туги; сколько раз люди проходили мимо, не видя Бога в Нем и слыша только страшные для них, непонятные, неприемлемые слова о такой любви, которую мы желаем получить, но которую мы так редко готовы дать другим.

И вот, когда мы причащаемся Святых Тайн, когда мы хотим жить церковной жизнью, мы должны помнить, что просим приобщения ко всей жизни Христовой, к Его таинственному, глубокому общению с Отцом, к дыханию Духа Святого, дыханию вечной, непобедимой чистоты. Но вместе с тем мы должны быть готовы на земле разделить судьбу Спасителя. Он пришел к Своим, и Свои Его не признали. Он проповедовал любовь, и от этой любви люди в ужасе отходили, потому что это требование любви было требованием отвержения себя. Каждое Его слово было жизнью и было соблазном, и поэтому было судом над каждым человеком и над миром. И в ответ на любовь, и в ответ на правду, и в ответ на то, что в безграничной любви Бог захотел пребывать среди Своих людей и все с ними разделить, Христос был отвержен. Но не поколебалась в Нем любовь. Он отдал жизнь, которую люди думали отнять, тогда как Он ее свободно отдавал.

Вот и мы, причащением Тайн, своей приобщенностью Церкви, своей какой-то, хоть малой, любовью ко Христу призваны к тому же. И тогда только исполнится молитва Спасителя о том, чтобы радость Его о нас была совершенна, когда мы будем искать не одного только неба, не одной только радости, не одной только защиты, а когда мы будем искать полной общей жизни с Ним, полной приобщенности, и когда, как Он, вместе с Ним, мы будем готовы нести крест: не только то, что мы жалостливо называем своим крестом, т.е. трудности жизни, скорбь душевную, болезнь, но Его крест, т.е. сострадание со всем и каждым кто страдает, сострадание со всеми и каждым кто во грехе, кто гибнет. Вот если мы так захотим общения со Христом, если мы будем готовы на земле разделить Его крест, то уже на земле мы разделим Его Сыновство и победу любви.

Дай нам Господь мужество, дай нам понимание, что Христос нас призвал на земле жить как Он жил. Не для того Он пришел, чтобы измучиться за нас, и мы могли бы жить по своей бессмысленной, греховной воле. Но мы должны начать с того, чтобы принять на земле путь Христов. Когда ученики молили, чтобы Он им дал сесть одесную и ошуюю Себя, по правую и левую сторону Себя в Царствии Небесном, Он сказал: "Готовы ли вы пить чашу, которую Я буду пить, готовы ли вы погрузиться в тот ужас, в который Я буду погружен?" - и они ответили: "Да, мы готовы". И тогда Спаситель им сказал слова, которые и теперь Он нам повторяет, когда мы с Ним разделяем чашу жизни. Он им сказал: "Чашу, которую Я буду пить, вы будете пить, крещением, которым Я буду креститься, вы будете креститься, а сесть по правую и левую руку от Меня - не Мне дано судить, а Отцу". Если любовь наша реальна, если от Него мы научились любить других, то не все ли равно, где мы будем сидеть, одесную или ошуюю, далеко или близко, лишь бы разделить с Ним всю судьбу, начиная с креста. А дальше мы можем поверить и довериться любви Господней. Аминь.