Во имя Отца и Сына в Святого Духа.

Святость составляется из двух начал: из дара Божия и из мужества, из верности человеческой. И поэтому святость не может измеряться достижениями, а только великодушием человека и безграничной милостью Божией. Нет больших и малых святых, есть только люди, которые сумели себя без остатка отдать в руку Божию. Одним было дано совершить много; другим, как будто, меньше. Имена одних известны везде, имена некоторых почитаются поместно; одни сияют на весь мир, а другие, как лампада, как скромная свеча горят перед лицом Божиим и освещают немногих. Святость одних понятна всем; святость других таинственна, порой непонятна, порой непостижима.

И все эти люди, которые выросли в полную меру того, что задумал о них Господь, когда державным словом Он их вызвал из небытия, все они были люди, как мы: хрупкие, порой колеблющиеся, часто грешные. Единственная разница, по слову Серафима Саровского, между святым, вырастающим в полную меру человеческого роста и призвания, и грешником, который гибнет - в решимости. В решимости стоять в себе самом за все самое благородное, самое высокое, самое чистое и прекрасное, в решимости, когда какое-либо слово Божие тронет наше сердце, отозваться на него не только чувством, но жизнью, всем...

Казалось бы, так это легко. У каждого из нас есть какая-то светлая, прекрасная сторона, в каждом из нас есть порывы благородства, красоты, величия. Если бы только мы нашли решимость изо дня в день для этих прекрасных свойств нашей души, то мы выросли бы в меру такого величия и красоты, о которых мы не имеем понятия! Если бы каждый из нас, кого коснулось слово Божие в какой-то момент, отозвался бы, сказав: Боже! Как это прекрасно! И в этом простом, незатейливом я могу быть заодно с Тобой, одной душой, одной жизнью? Боже, как это легко!.. Если бы только мы могли так отозваться и продолжать так жить, то мы были бы Богу свои, родные, не только по Его любви, но по нашему ответу... Задумаемся над этим, потому что путь этот прост и полон радости, полон света, хотя требует он и мужества и отречения от себя, и, порой, жертвы. Но как это все прекрасно, и как это все просто, и как это достижимо… И какой мир был бы вокруг нас, если бы один из нас сумел так отозваться, и сиять в нашей среде, сиять благодатью, сиять любовью, сиять радостью и милосердием, сиять строгостью подвига, который делает человека подобным Богу. Аминь.